Носитель Искры - Страница 74

-«И что ты хотел сделать? Тут, один, одержимый Зверем?» - Абориген очень хотел верить, что беловолосый человек ничего не скрывает и просто спятил, но не получалось.

-«Пытался подчинить Зверя». – Десятиметровый гигант чуть не упал в обморок от смеси страха, гнева и удивления. Если бы муравей сказал ему, что хочет подчинить шторм, н'гочи поверил бы быстрее.

-«Это кощунство! Зверя нельзя заставить делать то, что хочешь…» - Он уже хотел начать долгую проповедь о сущности жизни и естественных запретах, но человек его остановил.

-«Я не хочу его заставлять. Я хочу, для начала, сделать так, чтобы он захотел этого сам». – У туземца просто отвисла челюсть. Буквально, его рот приоткрылся, что с учетом его размеров означало вполне вместительную пещеру. Человек может туда бы и не влез, но вот большой пес – запросто. Человек тут же подлетел и сунул ему в рот руку. Н’гочи закашлялся, и уже было замахнулся, чтобы ударить, но вспомнил, что, несмотря на размеры, незнакомец куда сильнее.

-«Зачем ты это сделал?» - С какой-то обидой в голосе спросил он.

-«Прости, всегда хотелось сделать так своему коту, но никак не получалось подгадать момент. А теперь у меня уже вряд ли будет кот, так что ты поневоле стал его заменой, прости, повторю». – Абориген просто не знал, смеяться ему или плакать. Этот человек казался самым обычным, более того, он даже нравился н’гочи, и если бы не зло внутри него, то они вполне могли бы стать друзьями. Но общаться с таким существом было выше его сил.

Тут вдруг его посетила идея, идущая вразрез со всем, чему его учили. Еще когда маленький н’гочи даже не мог ходить и говорить, большие н’гочи говорили: никогда не приближайся к Зверю и любому, от кого им пахнет. И промежуток назад даже сама мысль о подобном показалась бы ему абсурдной. Но было в этом беловолосом человеке что-то такое, отчего не верилось, что он – зло. Но ему нужно было окончательно убедиться.

-«Зачем ты хочешь научиться контролировать Зверя?» - Устрой ему самому кто такой допрос, н’гочи давно бы уже либо обругал приставалу, либо просто дал в нос. Но пришелец спокойно отвечал на все.

-«Я должен стать сильнее. У меня есть любимая девушка, друзья, родина и я очень хочу это все сохранить. Чтобы никто и никогда не посмел даже пальцем тронуть тех, кто мне близок. На всех остальных плевать, пусть хоть все Мироздание летит в тартарары, но мой маленький мир я намерен сохранить. Проблема только в том, что постоянно возникает кто-то, кто хочет помешать моим замыслам, и обычно этот кто-то намного сильнее меня. И потому я хочу сделать так, чтобы больше не было никого сильнее, чтобы никто даже подумать не мог о том, чтобы приставать к моей семье. Понимаешь?»

Н’гочи уже в который раз за сегодня замер от удивления. Он подозревал что угодно. Думал, что чужак начнет говорить о мире во всем мире или о мести врагам. Даже ответ в духе: “я хочу силы ради силы” был бы вполне ожидаем. Но вот так, чтобы только родные, а на остальной мир плевать? Абориген задумался. В каком-то смысле он понимал беловолосого человека. Часто к ним в деревню забредала какая-нибудь дикая тварь и если обходилось одной-двумя смертями, то это считалось чудом. И ему очень хотелось сохранить своих родных, пусть даже ценой жизни кого-то другого. Эгоистично? Да. Но все живые существа – эгоисты, иначе просто не выжить и тот, кто говорит иначе либо идиот, либо лжец. Другой вопрос, в какой степени руководствоваться им и что включать в понятие “свое”. Если только лично себя, то это мелочно и низко. Можно попытаться захватить побольше, но если не сдюжить, то это, как ни странно, тоже довольно мелочно. Вот и думай, гадай, что для тебя входит в круг “своего”, а что – нет. И беловолосый человек решил. Не сказать, чтобы это решение прямо очень нравилось н’гочи, но это по крайней мере было честно.

-«Тогда последнее. Почему ты рассказываешь мне все это? Почему продолжаешь отвечать на ненужные вопросы?» - Чужак улыбнулся.

-«Ну как, я же тебя чуть не убил. Так что с меня должок. И ответить на твои вопросы было меньшим, что я мог сделать. К тому же, один умный человек, не помню, кто это был, может даже я сам, сказал: “Нет ненужных вопросов. Есть заданные не теми и не тем”. Так что? Если это было последнее, то ты сейчас мне что-то скажешь? Что-то важное?» - Он с интересом уставился на н’гочи.

-«Скажу. Хочешь, я помогу тебе научиться контролировать Зверя?»

Глава 4. Предания н’гочи, молитвенный зал и последнее средство.

Предложение странного гиганта было столь же неожиданным, сколь и желанным. Существовала вероятность, что он врал, но отказываться из-за подобных мыслей было бы глупо. Лаз сейчас был готов ухватиться за любую возможность. Потому что начинало происходить непредвиденное.

Кровавый художник, раз пробудившись, начал забирать часть поглощаемой его телом энергии Зверя. И на него она действовала куда сильнее, чем на самого Лаза. Если маг просто использовал эту силу чтобы создавать себе формы и менять сути элементарных эссенций для заклинаний, то эта тварь ее буквально ела. Ела и становилась все сильнее. Осколку Искры становилось все труднее сдерживать его порывы, а значит времени на поглощение было меньше, а значит больше сил получал монстр и все начиналось заново. Чем дольше он тянул, тем больше была вероятность, что однажды вернуть художника в его тюрьму не выйдет. Самые пессимистичные прогнозы давали четыре месяца, самые оптимистичные – год. Максимум через сотню промежутков он окончательно превратится в вечно жаждущего крови монстра.